Государственное регулирование печатной отрасли

Как отмечено выше, государственная поддержка СМИ, печатных в том числе, к началу третьего десятилетия XXI в., серьезно отличается от того, как власть относилась к отечественным медиа в 90-е гг. прошлого века. Ответ на вопрос об этой разнице проявившейся в приравнивании печатной продукции к прочим товарам массового спроса и как следствие — в повышенном налогообложении, находится в содержательной плоскости. Дело в том, что в середине 90-х гг. рамки свободы, прежде всего свободы выбора содержательного наполнения российских СМИ, были значительно шире, нежели те рамки и ограничения, в которых находятся российские медиа сегодня, в начале третьего десятилетия XXI в.:

Другие крупнейшие медиаресурсы, не находящиеся в прямом владении государства, принадлежат известным своей лояльностью действующей власти представителям крупного бизнеса, которые так же, как в случае с государственными органами, жестко определяют их содержательное наполнение.

Так, в 2011 г. после публикации в еженедельнике «КоммерстанъВласть» сведений о резко отрицательном отношении части проживающих за рубежом российских граждан к действующей власти был уволен его главный редактор Максим Ковальский20; в 2014 г.  из редакции онлайн-ресурса Lenta.ru по схожим мотивам21 была уволена его главный редактор Галина Тимченко, из солидарности с ней добровольно уволилась большая часть редакции, образовавшая затем коллектив издания Meduza.io;

В мае 2019 г. издательский дом «Коммерсантъ» покинули сразу одиннадцать журналистов, выразивших таким образом солидарность с двумя своими коллегами, уволенными перед тем за публикацию сведений о вероятной отставке председателя верхней палаты российского парламента Валентины Матвиенко; в июне 2019 г. большой резонанс в обществе вызвал арест журналиста издания Meduza.io Ивана Голунова по подозрению в сбыте наркотиков (после того, как происшедшее приобрело широкую огласку и вызвало массовые акции протеста, дело было прекращено за отсутствием состава преступления), и т.п.

Что касается влияния на содержательное наполнение СМИ со стороны государства, следует отметить, что если в середине 90-х благополучие и карьера государственных чиновников, как назначаемых, так и находящихся в составе выборных институтов власти на всех уровнях, в значительной степени зависели от публикаций СМИ, то в сегодняшних реалиях, когда СМИ за редким, мало влияющим на общественное мнение исключением, фактически или опосредованно (через лояльный олигархат, согласно приведенным примерам) находятся в руках государства, представители власти на всех уровнях не заинтересованы в их поддержке так, как они были в этом заинтересована в 90-х гг. прошлого века.

Эта мера, вступившая в силу с 1 января 2016 г., привела к оттоку инвестиций из российских СМИ и спровоцировала на этапе ее реализации настоящие курьезы — как в случае с понижением до указанных 20-ти процентов доли иностранного участия в удаленной от политики русскоязычной версии журнала для женщин Cosmopolitan, в российском вещателе телеканала для детей Disney-Russia и т.п.

Практически одновременно с законопроектом о снижении до 20-ти процентов доли иностранного участия появилась инициатива о снижении тиражных показателей для печатных изданий, при которых иностранный инвестор сможет их приобрести без согласований с правительством. Если ранее этот показатель находился в пределах 1 млн. экз., то с 6 декабря 2014 г. приобрести пакет акций 25%+1 в издании, тираж номера которого превышает 60 тыс. экз., стало возможным только по особому согласованию (эта мера в том числе и провоцировала курьезы, подобные происшедшему с журналом Cosmopolitan).

Тезис же о том, что недоверие граждан к транслируемой с экранов отечественного телевидения информации провоцирует в том числе спад рекламных поступлений, подтверждается подсчетами АКАР, согласно которым по итогам первого квартала 2019 г. рекламные доходы телеканалов сократились впервые за последние четыре года: в январе-марте 2019 г. заказчики потратили на рекламу в телеэфире 41,5-42 млрд. руб., что на 6% менее, чем за тот же период в 2018 г. В дальнейшем сокращение интереса рекламодателей к телевидению как носителю продолжилось.